Заморозить оттепелью (часть 3)

Из книги протоиерея Леонида Патрахина "Жемчужина Воронежского края. Храм Рождества Христова в Анне"

Храм в 60-е годы минувшего столетия

Закрываются и разрушаются храмы в городах и селах области, народ волнуется. Председатель исполнительного органа Я.М. Козлов 16 января 1963 года обращается к епископу Воронежскому Сергию (Петрову) за помощью: «В нашей церкви происходят большие неприятности, крики, смуты. Народ не хочет, чтобы я был председателем. От членов исполнительного органа пошли заявления об уходе, двадцатка заявляет об увольнении. Я прошу Вас в такой тяжелый период прислать к нашему собранию человека из управления для мира и спокойствия». 19 января Я.М. Козлов получает телеграмму. «Исключать из двадцатки нельзя. Члены двадцатки зарегистрированы гражданской властью и несут ответственность за состояние прихода. Двадцатка может пополниться через подачу личных заявлений в нее, но при условии, если будет на то разрешение райисполкома».

Двадцатку переизбрали – верующие крайне возмущены прошедшим собранием и обратились к Патриарху Алексию I с жалобой и просьбой «помочь и разобраться. Мы неоднократно писали и дважды выезжали к уполномоченному Союза Куроедову в Москву…». И далее прихожане жалуются на то, что на прошедшем собрании в присутствии 70 человек работники райисполкома «проигнорировали постановление верующих» и выдвинули в двадцатку своих людей. В те годы приходские советы делались практически независимыми от церковной власти и в них могли проникать люди не только неверующие, но и вообще недостойные, а настоятель и даже архиерей ничего не могли с ними поделать.

Воронежские уполномоченные по делам Русской Православной Церкви вызывали «учетчика, а если такового нет, то лицо, ведущее запись крещений». Они требовали от них, чтобы на приходе регистрировали всех граждан, кто крестить детей или крестится сам. Указывали не только паспортные данные родителей и крестных, но и их место жительства и работы. Это давало возможность партийным работникам находить крещеных и административными методами воздействовать на верующих. « Несознательный элемент» исключали из партии, нередко снимали с работы. В те годы родители, окрестив ребенка, могли потерять не только работу, но и положенные им пособия, премиальные, очередь на машину, на квартиру и тому подобное.

И все же крещений не становилось меньше. Для работников райкома это означало, что они не ведут атеистическую пропаганду, не справляются со своей первостепенной задачей, то есть плохо работают. Тогда посылали в храм своего человека для регистрации крестин. Такой «учетчик» не только отпугивал местных жителей, но и не записывал на крестины приехавших из окрестных сел. Таким образом, не только уменьшалось в отчете количество крещений, но и возбуждалась ненависть к священникам, то есть проводилась одновременно антипоповская пропаганда.

Учетчик заявлял приехавшим из деревень: «Церковь обслуживает только своих», родители пытались просить, умолять, потом начинали возмущаться и, в конце концов, ругали попов и Церковь.., им было невдомек, что в церковных стенах крестины записывает человек из райкома. Если уполномоченный узнавал, что священник окрестил ребенка тайно, без записи, лишал такого батюшку «регистрации», то есть возможности служить и требовал от архиерея перевода «провинившегося» не другой приход. А на другом приходе такому священнику уполномоченный просто не давал регистрацию.

Если же окрестили школьника – тогда поднимали всю общественность: «Поп окрестил пионера! Надругался над красным галстуком!!!» Но несмотря ни на что священники крестили тайно. Несли к ним своих детей и беспартийные и коммунисты. Многие крестили во время отпуска подальше от дома. Аннинцы чаще всего ездили в Малые Ясырки – там и храм в сторонке, и район другой…

Многих выручал отец Владимир Малофейчик, особенно когда он был за штатом (на пенсии) и не боялся, что сниму со службы. Отец Владимир жил в церковной ограде и крестил у себя на квартире. Интересные данные приводит Д. Поспеловский в своей «Истории советского атеизма»: «В 1966 году обследуются пионеры и комсомольцы в возрасте 14-17 лет в крымском лагере для детей элиты «Орленок». И выясняется, что крещены почти 53% детей». Если так высок процент крещений преимущественно в элитарных семьях, то ясно, что средняя крещаемость детей по стране была намного выше.